Убийство Сталина и Берия - Страница 163

• Предыдущая
• 163 / 273
• Следующая

Дробанцева пишет о соавторе Ландау академике Е. М. Лившице:

«Привычку копить деньги Евгений Михайлович унаследовал от своего отца-медика. Когда сыновья подросли, их отец сказал так: „Раз „товарищи“ уничтожили у нас, врачей, частную практику, сделав в Советском Союзе медицинскую помощь бесплатной, мои сыновья станут научными работниками“. С большой гордостью об этом рассказывал сам Женька, восхищаясь прозорливостью своего отца. „Действительно, папа оказался прав, ведь самая высокая заработная плата у нас, у научных работников“. И, как ни странно, младший сын медика Лившица Илья тоже вышел в физики».

Но чтобы грести деньги лопатой, окончить институт и поступить в какую-нибудь лабораторию мало. Нужны степени и звания. А с ними ученые жиды дело поставили так.

Освоение кормушки

Еврейские жиды начали осваивать советскую науку как кормушку вместе с другими жидами и сначала они имели незначительное преимущество только лишь из-за обширных связей с жидами за рубежом.

Сейчас я процитирую довольно интересный документ с интересной судьбой. Это копия письма, которое 28 марта 1942 г. послал молодой профессор Андрей Владимирович Фрост члену ГКО В. М. Молотову. Сам А. В. Фрост (1906-1952 гг.) помимо теоретических работ в области термодинамики и кинетики являлся классиком химии фосфора и его органических соединений, занимался созданием промышленных катализаторов (ускорителей химических процессов), а в последние годы своей жизни – ракетным топливом. Умер внезапно, расследования его смерти не проводилось.

Это его письмо достаточно известно в научных кругах, но оно никогда не печаталось и из его содержания ясно почему. Когда в 1997 г. его опубликовала «Дуэль», то позвонил сын А. В. Фроста с претензией, что мы материал за подписью его отца опубликовали без его разрешения. Я предложил ему дать место под любое его опровержение, но опровержения не последовало.

Возможно, не всем читателям будет легко читать это письмо из-за обилия уже забываемых имен «великих ученых» и специфической терминологии. Итак:

«Дорогой Вячеслав Михайлович!

В Советском Союзе существует группировка химиков, главным образом физико-химиков, возглавляемая академиком А. Н. Бахом и особенно энергично А. Н. Фрумкиным.

В этой группировке, известной мне с 1927 г., активную роль играет академик Н. Н. Семенов. Из членов-корреспондентов АН СССР в нее входят А. Н. Бродский, Я. К. Сыркин, С. С. Медведев, С. З. Рогинский, П. А. Ребиндер, Д. Л. Талмуд, Казарновский, В. Н. Кондратьев и ряд других, и профессора И. И. Жукова (ЛГУ), Темкин, Жуховицкий, Каргин, Ормонт, Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, Д. А. Франк-Каменецкий, М. Б. Нейман и др.

Из физиков с этой группой тесно связаны академики А. Ф. Иоффе, Мандельштам и их сотрудники, математик академик Соболев; члены-корреспонденты Тамм, Френкель, Ландсберг.

В основном это сотрудники Карповского Института, Института Химической Физики, Днепропетровского Физико-химического института, Физико-технического института (Харьков).

С этой группой весьма сильно считаются и не решаются действовать самостоятельно в серьезных вопросах академики П. Л. Капица, С. И. Вавилов… (часть текста отсутствует. – Ю.М.)

…Многие из научных работников относятся к группе академика Фрумкина либо индифферентно, либо считают ее просто группой авантюристически настроенных людей, не отдавая себе полного отчета о вредной роли ее в советской науке.

* * *

Отличительными чертами группы академика Фрумкина являются:

1. Круговая порука и взаимная поддержка, маскируемые весьма поверхностным налетом неглубоких полемик между отдельными ее членами (Фрумкина с Ребиндером, Рогинского с Темкиным и Жуховицким).

Особенно показателен здесь Ребиндер, который лет 10 назад откровенно предлагал ряду ученых заключать союзы по взаимной рекламе выпускаемых работ; такой союз был у него, например, с Д. Л. Талмудом и заключить такой союз он пытался со мной.

2. Весьма (мягко выражаясь) осторожный стиль работ, заключающийся, главным образом, в повторении работ зарубежных ученых и их развитии, что избавляет от риска сделать ошибку. Все члены группы весьма ревниво берегут свою научную репутацию и обращают внимание на то, чтобы не сделать в своих статьях какого-либо опрометчивого и необычного по форме вывода. Поэтому они действуют не в сторону развития науки (это требует риска – можно ошибиться), а в сторону копирования апробированных на Западе образцов.

Я встретился с этой группой в 1927 г. и систематически мог наблюдать ее деятельность по пропаганде новых направлений в области физической химии, развиваемых в Германии, Англии и США. До 1932-1934 гг. я весьма высоко ценил эту деятельность, возглавляемую Бахом, Фрумкиным и Семеновым.

* * *

Однако, начиная с 1930 г., занимаясь решением практически важных проблем, я вынужден был убедиться, что в руках этих ученых «новая наука» не помогает, а тормозит развитие промышленно-исследовательских работ в Союзе. Все внимание ими обращалось на мелкие формально-теоретические вопросы. Применение науки в промышленности и народном хозяйстве страны, как и необходимость координации развития проблем далекого будущего с сегодняшними запросами, не интересовала этих людей, и в первую очередь я обратил внимание на то, что

а) «теории», развиваемые этой группой, не помогают мне решать практические вопросы, а отвлекают от них;

б) я и мои коллеги-практики, выдвигавшие перед немногими молодыми сотрудниками практически важные задачи, постепенно лишались сотрудников наиболее энергичных и сообразительных, так как для получения ученой степени от них требовалось решение практических вопросов, что заставляло их тратить много энергии и времени, тогда как в лабораториях «группы» они, подражая стандарту немецких или американских ученых, без особого напряжения, но, конечно, и без особого научного результата, могли решать «теоретические» вопросы и быстро делать научную карьеру.